Вот уж действительно non multa, sed multum. «Страдание», «очищение», «прозрение» и т. д. в макросоциологическом отношении, во-первых, пусты, а во-вторых, опасны созданием прецедента этакого отшельничества, пустынничества, бесконечной потерянности, одинокости.
Русский народ, тонко подмечал Бунин, «взывает к богу только в горе великом»1. Ни возродить, ни преобразить, ни интернационализировать Россию молитвой невозможно. Сверхзадачей России была и остается — обрести себя в себе самой. В этом перспектива достижения ею искомого достоинства и свободы.
Говоря принципиально, национальное сознание, т. е.осознание собственного культурно-исторического своеобразия, предполагает выработку мироустроительной идеи. Между тем последняя не может конструироваться на отрешенных постановках — кто вершит будущее глобального мира: баловни судьбы или страдальцы? к кому расположено провидение?
Этические экзальтации в духе евангелия от Матфея «претерпевший же до конца — спасется» — в макросоциологии, как правило, вредны. Подлинная головоломная проблема состоит в глубокой, поднятой Броделем теме: «Карты в истории, — констатирует он, — пересдают не один раз, но довольно редко, и козыри имеют привычку липнуть к одним и тем же рукам». «Есть нечто, — обостряет В. Соловьев, — называемое судьбой, предмет хотя не материальный, но тем не менее вполне действительный», — в силу этого «действительного» предмета спрашивается:
-чем определяется пересдача карт в истории?
- почему козыри имеют привычку липнуть к одним и тем же, но не российским рукам?