Судя по воспоминаниям Александра Герцена, все-таки Новый Год:
«Сверх дня рождения, именин и других праздников, самый торжественный сбор родственников и близких в доме княжны был накануне Нового года. Княжна в этот день поднимала Иверскую божию матерь. С пением носили монахи и священники образ по всем комнатам. Княжна первая, крестясь, проходила под него, за ней все гости, слуги, служанки, старики, дети. После этого все поздравляли ее с наступающим Новым годом и дарили ей всякие безделицы, как дарят детям. Она ими играла несколько дней, потом сама раздаривала.»
«— Посмотрите, — сказал мне Матвей, — скоро двенадцать часов, ведь Новый год-с. Я принесу, — прибавил он, полувопросительно глядя на меня, — что-нибудь из запаса, который нам в Вятке поставили. — И, не дожидаясь ответа, бросился доставать бутылки и какой-то кулечек.
Матвей, о котором я еще буду говорить впоследствии, был больше, нежели слуга: он был моим приятелем, меньшим братом. Московский мещанин, отданный Зонненбергу, с которым мы тоже познакомимся, на изучение переплетного искусства, в котором, впрочем, Зонненберг не был особенно сведущ, он перешел ко мне.
Я знал, что мой отказ огорчил бы Матвея, да и сам, в сущности, ничего не имел против почтового празднества… Новый год своего рода станция.
Матвей принес ветчину и шампанское.
Шампанское оказалось замерзнувшим вгустую; ветчину можно было рубить топором, она воя блистала от льдинок: но a la guerre comme a la guerre.
Читаю воспоминания известной княгини Дашковой, дочери российского канцлера Воронцова средины 18 века и подруги будущей императрицы Екатерины II:
В числе прочих эта земля была предложена мне. Но недостаток денежных средств для самых необходимых расходов, которыми я не хотела беспокоить своего мужа, заставил было меня отказаться от нее, подобно голштинскому генералу. Впрочем, отец мой, желая, чтобы я приняла ее, предложил построить здесь дом за свой собственный счет и таким образом уладил дело, в котором я сомневалась. Около этого времени случилось быть в Петербурге сотне крестьян, принадлежащих моему мужу; им позволялось в известное время года работать на самих себя. Из благодарности и любви к их великодушному помещику эти добрые мужики вызвались поработать четыре дня кряду на этом новом владении и потом каждый праздник по очереди продолжать свой труд. С их помощью были прорезаны небольшие каналы и поднята почва для постройки дома и его служб.
Какая идилия — мужики по праздникам работают на помещика токмо из любви к нему. А помещица тем временем занималась развитием своих утонченных чувств и политическими интригами.
Я вот думаю, какой-нибудь «русский националист» вроде Крылова так тоскующий по дворянству и видимо себя представлявший таким графом-интеллектуалом , откуда планировал брать мужиков? Если из русских, то как же «русский национализм»?
Если из среднеазиатов, то как же антиимигрантская риторика ?
Когда смотришь ежегодные репортажи в Венецианского карнавала, складывается представление, что этот праздник отмечали в городе непрерывно со средних веков.
На самом деле это современная традиция. Средневековый карнавал был запрещен австрийским императором в 1797 году после ликвидации Венецианской республики.
И возобновили карнавал только в конце 20 века, в 1979 году.
Так что когда смотрите фильм «Крылья голубки», в котором английские туристы участвуют в карнавале в 1910-х годах, знайте, это выдумка режиссера.